Новости

О главе администрации одного из районов Татарстана, где татарское население заметно преобладает, говорят, что он чуть ли не каждые полгода никах читает. Приглядит, говорят, в деревне красивую девку – и в мечеть, к мулле: собирай, дескать, свидетелей, будем никах читать. А мулла в райцентре от главы в полной зависимости. Администрация все коммунальные услуги мечети оплачивает – это раз. Во-вторых, если хозяин района ходит в мечеть, делает пожертвования, то и подчиненные, их семьи и родня будут ходить в мечеть и делать пожертвования, на которые всякая мечеть и живет. Да и вообще у мусульман не принято начальству перечить. И потому пару свидетелей для того, чтобы совершить обряд бракосочетания (никах) в соответствии с положениями фикха (нормы поведения мусульманина. – Авт.), хитрый мулла всегда держит при себе. Да и в какой мечети не найти в любой час двух благообразных старичков, доживающих свой век в молитвах или одного старичка и двух старушек, что тоже позволительно.

Глава заворачивает невесту в покрывало и везет в мечеть, где мулла при свидетелях читает молитву, в результате которой женщина становится «разрешенной» для мужчины. В предвкушении брачной ночи глава щедро одаривает свидетелей, и вот тут злые языки не знают удержу. Говорят, что глава везет молодую в новый дом. И уже наутро дает команду асфальтировать дорогу от этого дома к дому нового тестя. И сам вроде качество дороги проверит, прежде чем к тестю свой первый визит нанести. Так и заасфальтировал весь район от центра до самой отделенной деревушки. Поневоле вспомнишь о злых языках, что страшнее пистолета...

То ли жена, то ли любовница

С другой стороны, «традиционные нормы фикха позволяют мусульманину иметь одновременно до четырех жен, но требуют от него относиться к женам одинаково справедливо. После заключения брака муж обязан предоставить жене соответствующее жилье и содержание», – читаем в словаре-справочнике «Республика Татарстан: свобода совести и религиозные объединения» под редакцией профессора Набиева.

И если в православии венчается жена мужу и муж жене на всю жизнь, до гробовой доски, то мусульманину «для расторжения брака достаточно произнести трижды слово «Талак».

И свободен. Но только не в Татарстане. Многовековое проживание совместно с русскими не прошло бесследно для татарок. Ни один татарин в трезвом уме и твердой памяти сегодня не решится даже заговорить со своей женой о том, чтобы привести в дом еще одну жену. Хотя желание привести вторую жену в многоуровневый коттедж, которыми нынче обзавелись многие татары, достигшие определенного положения в обществе, есть у многих. И никах для них был бы спасением, но немногие решаются на такой шаг. Татарки женой считают не столько венчанную, сколько расписанную в ЗАГСе. Все остальные, которые на стороне, пусть даже мулла никах читал при свидетелях, – любовницы.

Однако мусульманские обряды возвращаются в современную жизнь. Нет-нет, да увидишь, как свадебный поезд тормозит возле мечети и молодые идут к мулле, который провозгласит их мужем и женой перед Всевышним, после чего они едут в ЗАГС, чтобы стать мужем и женой перед законом. Чаще муллу зовут в дом невесты, как того требует свадебный обряд.

Года три назад японские тележурналисты снимали никах в доме известного казанского бизнесмена, выдававшего замуж дочь. Обряд требует, чтобы кроме муллы в доме присутствовали только самые близкие родственники. Так и было. Молодые сидели во главе по-праздничному накрытого стола. По правую руку от невесты сидел мулла, а далее по старшинству бабушки, дедушки и родители. Специально для телевизионщиков, чтобы не переводить дважды, мулла читал молитвы на татарском, а наставления для молодых – по-русски. В старину мулла записывал в книгу регистрации брака условия заключения брака с подробным описанием подарков, полученных как женихом, так и невестой, и отдельно обговаривалась сумма, которую должен был выплатить муж жене в случае развода… После молитвы наступил час трапезы.

Позже, листая монографию «Татары», подивилась, как точно был соблюден порядок блюд, подаваемых к столу: лапша, губадья (пирог с множеством аппетитно подобранных начинок), от которой японцы пришли в полный восторг, картошка с тушеным мясом. К чаю подали мед и чак-чак. Молодых немного смущала телекамера, томили августовское солнце за окном и долгие наставления муллы, а в остальном все было очень просто и естественно. Наверное, потому, что все эти традиции живут в народе и не переставали жить в, казалось бы, самые некомфортные для народных обычаев советские времена.

Комсомольцы тоже невест крали

За примером далеко ходить не надо. Экс-премьер-министр Татарстана Мухаммат Сабиров, будучи студентом и комсомольцем, свою будущую жену украл. Привел любимую на свой конец большого села Кушнаренково, предложил зайти в дом, познакомиться с матерью и сестрой, та засмущалась и стала отказываться. Тут он и говорит: «Фагима, послушай, ты отсюда уже домой не вернешься. Пойдем к нам, ты станешь моей женой. Я тебя люблю, мне другой не надо, – делится воспоминаниями о событиях полувековой давности Мухаммат Галямович в автобиографической повести «Три горы». – Она даже обиделась, встала. И мы направились обратно, но, когда проходили мимо нашего дома, я схватил ее за руку и потащил к калитке. Тут у нас завязалась борьба, впрочем, полушутливая. Вся эта возня закончилась неприятностью: на Фагиме было летнее светлое пальто, еще новое, и она случайно порвала себе рукав за проволоку на соседнем заборе. Тут Фагима совсем рассердилась, перестала на время сопротивляться, всем видом показывая, что игра закончилась. Мне же отступать было некуда. Я подхватил ее на руки и направился к калитке. А как ее открыть, когда руки заняты? «Мама! Марьям-апа! – крикнул я своих. – Выходите скорее, открывайте калитку. Я жену несу!» А сам держу Фагиму, не даю ей вырваться. Наконец из дома выбежали женщины, открыли нам, и я внес свою суженую в дом. Тут мама спохватилась, бросилась в дом за подушками и зерном. По обычаю нужно невестке через порог по мягкому ступать, чтобы так потом и жилось, а зерном нас осыпали, чтобы богатыми были». А на резонный вопрос старшей сестры: «Что же ты делаешь? Ты же советский студент, комсомолец», – так же резонно ответил: «А что я сделал? Сама видишь, невесту украл, как положено по обычаям».

Хотя по обычаям у татар, как и у русских, было положено сватовство, смотрины, невеста за занавеской, знакомство с той и другой родней, выкуп, подарки, мальчишник. У татар даже есть поговорка: «Вон сваха идет, штанину выпустила». На сапог, чтобы была видна из-под подола. А сват шел по деревне, подвернув штанину, или нес в руке длинный шест с привязанным платком на верхнем конце. Отличие от русской лишь в том, что свадьба проводилась в доме невесты.

Есть и еще один любопытный момент, неизвестный русским. После хлебосольной свадьбы родственники невесты стелили молодым постель из перин. Сколько перин положат, столько ночей муж и проведет в доме жены после свадьбы. Чем богаче невеста, тем больше перин, тем длиннее медовый период. Ночь кончалась, одну перину убирали… А потом муж приходил к своей законной жене раз в неделю, в обговоренный родственниками день, – такое вот мягкое вхождение в совместную жизнь. И только перезнакомившись со всеми родственниками жены и всех одарив подарками, забирал жену в свой дом.

Такая свадьба требовала больших денег. Если их не было, то девушка тайком убегала в дом к любимому или возлюбленную воровали, как это сделал Мухаммат Сабиров. У которого и денег не было, и времени не было соблюсти все нормы поведения. И надо было студенту-комсомольцу выбираться из ситуации, чтобы не опозорить девушку-комсомолку и самому не расстаться с комсомольским и студенческим билетами.

Его история завершилась счастливо. Правда, вначале поохали-поплакали и побежали средь ночи будить авторитетного для селян человека, чтобы тот согласился сходить за родителями Фагимы и привести их в дом Мухаммата, чтобы решить дело миром. Родители всегда родители: постыдили жениха, поругали дочь. «А на следующий день сыграли свадьбу. Наверно, это громко сказано, – вспоминает Мухаммат Сабиров. – Никакого современно шику, разумеется, не было. Отец Фагимы возчиком работал на маслозаводе, договорился с директором и подъехал за нами на директорском тарантасе. Мы поехали в районный ЗАГС, где нас расписали».

Нынче к дому невесты подъезжают на «тарантасе» мощностью в полтораста лошадиных сил и более, но уже и они привычно вписались в свадебный обряд, который, если присмотреться, мало изменился за прошедшие века. У кого есть деньги, тот закатывает пышную свадьбу. Остальные счастливы по-своему. Так и ведется.