26 апреля 2006 г.
Чернобыльская ядерная катастрофа стала особенно страшной для всего мира по одной простой причине: она произошла за железным занавесом, а значит - была закрыта от других стран плотной завесой секретности, пишет Стивен Малви, русская служба британской телерадиокорпорации Би-би-си.
Четвертый реактор ЧАЭС - атомной станции, расположенной всего в сотне километров к северу от Киева, взорвался в субботу 26 апреля 1986 года в 01:23 по местному времени. В понедельник утром в Швеции были зафиксированы радиоактивные осадки, однако в течение всего дня советские власти отказывались признать, что в СССР произошло что-то необычное. Москва решилась выступить с кратким информационным сообщением, состоящим всего из пяти предложений, в 21:00 понедельника. Это было сделано только после того, как шведские власти пригрозили направить официальный сигнал тревоги в Международное агентство ООН по атомной энергии. «На Чернобыльской атомной электростанции произошел несчастный случай. Один из реакторов получил повреждение. Принимаются меры с целью устранения последствий инцидента. Пострадавшим оказана необходимая помощь. Создана правительственная комиссия для расследования происшедшего», - было сказано в заявлении агентства ТАСС. Словосочетание «несчастный случай» совершенно не отражало правды. Которая состояла в том, что полностью уничтоженный реактор находится под открытым небом, и обломки радиоактивного графита, горящие при температуре 2500 С, поднимают радионуклиды на высоту несколько в тысяч метров.
Обнадеживающим сообщениям, которые тогда делал Советский Союз, на Западе почти никто не верил. И страх, который охватил многие страны, пострадавшие от радиоактивных осадков, был в значительной степени вызван неизвестностью. Только через две недели - после того, как количество радиоактивных выбросов удалось значительно сократить, - советские власти рассказали всю правду о произошедшем. «До нынешнего момента возможность катастрофы действительно существовала: очень большое количество топлива и графита находилось в раскаленном состоянии», - сказал тогда российский ядерный физик Евгений Велихов. Но наибольшей тайной чернобыльские события оставались для тех, кто страдал от них больше всего: для жителей Советского Союза. В первый день жизнь в Припяти - городе, построенном для атомщиков и их семей в двух километрах от ЧАЭС, - продолжалась, как ни в чем ни бывало. Большинство людей провели субботу на свежем воздухе - это был первый теплый и солнечный день холодной весны. В городе отпраздновали 16 свадеб. Жителей Припяти начали эвакуировать только через 36 часов после аварии. При этом выселение близлежащих населенных пунктов заняло еще несколько дней. Тем временем тысячи киевлян, как обычно, вышли на первомайские демонстрации - это было всего через пять дней после взрыва, и жители украинской столицы даже не представляли, какой опасности подвергаются.
Полное отсутствие объективной информации породило преувеличения и фактические ошибки в западных средствах массовой информации. Агентство Юнайтед пресс интернэшнл сообщило со ссылкой на неназванные источники в Киеве, что в результате аварии на ЧАЭС погибли две тысячи человек, и на следующий день эта цифра появилась на первых полосах многих газет. А американских чиновников ввели в заблуждение спутниковые фотографии, которые служили основным источником независимой информации, хотя по ним сложно было сделать какие-либо выводы. 29 апреля источник в Пентагоне сообщил американской телекомпании Эн-би-си, что цифра две тысячи погибших «похожа на правду, поскольку на станции работали четыре тысячи человек». На следующий день другой американский военный заявил, что от взрыва пострадал еще один реактор. «С западных спутников открывается другая - намного более опасная картина, - сказал 30 апреля известный ведущий новостей Эн-би-си Дэн Разер. - Американские спецслужбы сообщают, что по данным с разведывательных спутников, инцидент с реактором все еще не завершен, и сейчас, возможно, начинает плавиться второй реактор». На самом деле угроза распространения пожара на еще один реактор Чернобыльской АЭС была устранена еще в первый день.
Однако в первые дни после взрыва люди, которые боролись с последствиями катастрофы, действительно опасались самого худшего. Выбросы радиации снова выросли, и специалисты начали бояться, что раскаленное топливо войдет в контакт с огромным количеством воды из подземных резервуаров. Это привело бы к новому взрыву, который мог быть еще более мощным, чем первый. Кроме того, существовала опасность, что ядерное топливо попадет в подземные воды и заразит систему водоснабжения, обеспечивающую киевский водопровод. «Реактор поврежден, - сказал Велихов газете «Правда» 13 мая. - Его сердце - раскаленная активная зона, она как бы «висит». Реактор покрыт сверху слоем из песка, свинца, бора, глины, а это дополнительная нагрузка на конструкции. Внизу в специальном резервуаре может быть вода... Как поведет себя раскаленный кристалл реактора? Удастся ли его удержать, или он войдет в землю? Никогда и никто в мире не находился в таком сложном положении». Настоящими героями чернобыльской драмы были те, кто сражался с реактором, несмотря на очень высокие уровни радиации: люди заливали реактор водой и жидким азотом, сбрасывали на него с вертолетов песок и свинец, ныряли в охлаждающий пруд, чтобы открыть шлюзы, и забирались под фундамент для установки теплообменных труб. Все лето 1986 года они провели, устанавливая над четвертым энергоблоком ЧАЭС саркофаг - структуру, которая должна была укрыть его от ветра и дождя. И был еще американский врач Роберт Гейл, который срочно вылетел в Москву, чтобы проводить операции по пересадке костного мозга пациентам, страдающим от радиационной болезни.
Виноватыми в произошедшем были объявлены руководители станции и старшие операторы: суды приговорили их к лишению свободы за нарушение норм безопасности. Но через 20 лет чернобыльские события выглядят совсем по-другому. Как выяснилось, ни одна из предпринимавшихся тогда мер не имела должного эффекта. Большинство материалов, которые сбрасывались с вертолетов, падали мимо цели. Операция по сбрасыванию жидкого азота была прекращена практически сразу после начала. Часть раскаленного топлива действительно вошла в контакт с водой из подземных резервуаров. Но это, к счастью, привело не к взрыву, а к появлению похожих на пемзу закаменелых образований. Расплавленное ядерное топливо распределилось по емкостям, расположенным под реактором, и затвердело. Операции американского доктора Гейла так и не помогли спасти жизни людей. Некоторые ставят под вопрос необходимость эвакуации такого количества людей. Люди, лишившиеся своих домов, переживают очень большие социальные проблемы, а здоровье людей, живущих в зараженных районах, оказалось лучшим, чем предполагалось. Как теперь стало известно, большинство правил, в нарушении которых обвинили работников Чернобыльской АЭС, были написаны уже после аварии. Многие уверены, что главной проблемой были просчеты при проектировании реактора. По материалам Корреспондента.
