(Из книги "Семейная обрядность гагаузов в XIX - начале XX в")

Цикл послесвадебных обычаев и обрядов был посвящен окончательному вступлению молодоженов в разряд супругов, а новобрачной - в положение невестки, проверке ее хозяйственных навыков, закреплению новых родственных связей.
Начальный этап послесвадебной обрядности у гагаузов обозначался терминами кырмызы ракы (красная водка) или татлы ракы (сладкая водка). Он приходился на следующий после свадьбы день - понедельник. Поскольку отдельные обряды этого этапа являлись продолжением обрядов праздничного свадебного застолья (например, снятие убора невесты могло происходить непосредственно после брачной ночи, начатые на вечере театрализованные представления продолжались почти весь следующий день), разграничение свадебной и послесвадебной обрядности условно.
Завершающий этап гагаузских послесвадебных обычаев и обрядов обозначался терминами сватулук (родство) или афталык (неделя). Афталык включал в себя посещение родственными семьями друг друга. К после свадебной обрядности можно причислить также обычаи посещения молодоженами в течение месяца после свадьбы наиболее близких родственных семей со стороны жениха.
Вступление молодоженов в брак сопровождалось различными обрядами. О непорочности невесты оповещал деверь выстрелом в воздух. Во дворе собирались участники свадьбы, организовывались танцы. Присматривающая за невестой женщина выставляла рубаху невесты напоказ, чтобы засвидетельствовать гостям ее невинность. В начале XX в. этот унизительный для невесты обряд исчезает. Право освидетельствования непорочности невесты сохраняется только за женщиной - смотрительницей.
Наиболее унизительными были обряды, совершаемые при условии, если невеста оказалась опороченной. По свидетельству К. Малая, "плеть из рук шафера переходит к жениху - мужу и деспоту, который тут же посредством разных пыток выведывает от неверной своей жены тайну прежней ее связи. В сем случае на другой день после свадьбы над молодою издеваются безобразнейшим образом... ее заставляют в зимнее время в одной лишь рубахе чистить скотный двор и выносить помет на улицу и прочее".
Если в бесчестии невесты был повинен жених, то обоих молодоженов запрягали в телегу и погоняли по улице кочергой. Развитие товарно - денежных отношении определенным образом повлияло на трансформацию этого обычая. Бесчестие невесты стали прикрывать деньгами. В 20 - 30 - е гг. XX в. обычай начинает восприниматься как позорящий молодоженов и постепенно исчезает.
Непорочность невесты вызывала бурную радость. В доме жениха организовывались торжества, сопровождавшиеся угощением, танцами, театрализованными сценами. Гости в доме садились на лавки вокруг стен, а один из парней, изображающий всадника на лошади с привешенными сбоку искусственными ногами в сапогах, выезжал на середину комнаты, плясал, скакал, падал, чтобы вызвать смех у окружающих. Аналогичное представление под названием "заячья игра" (таушан ойнису) было зафиксировано К. Иречеком в гагаузских селах Болгарии: одни из парней надевал какой - нибудь кожух навыворот, туфли, связанные шнурками, перебрасывал через голову, изображая два больших уха, маскировал лицо и под звуки волынки скакал, как заяц.
Во время хороводного танца, устраиваемого во дворе, невеста вручала каждому из участников свадьбы по букетику из мяты, перевитому мишурой и красной ниткой. Жених угощал гостей "сладкой" водкой, окрашенной в красный цвет. Поэтому, видимо, этот этап свадьбы назывался татлы ракы (сладкая водка) или кырмызы ракы (красная водка). Красной водкой угощались также посаженые и родители невесты. Выполнял это деверь с изметчи, которые обвязывали шапки красными лентами или опоясывались красными шерстяными кушаками. Процедура угощений была такой же, как и в доме жениха. Каждый из испивших ритуальную чарку передавал для молодых деньги, или какой - нибудь подарок, который затем изметчи вручали молодоженам.
В честь непорочности невесты молодые участники свадьбы переодевались в цыган. Конная группа, помазав лица сажей, ездила по дворам односельчан, требуя подарков для молодоженов. Пешая группа, в основном женщины, сопровождающие невесту, с той же целью посещала родственников, неся впереди знамя (басма тура). Оно представляло собой шест, к концу которого привязывался красный мужской пояс, клок шерсти и втыкалось яблоко. Невесту по этому случаю наряжали в красное платье, навесив на шею бусы из красного стручкового перца: мать деверя повязывали накрест полотенцем и красной лентой. Красный цвет в данном случае выступал в качестве символа непорочности невесты.
Обычаи угощать участников свадьбы "сладкой" водкой, наряжаться в красные тона, одаривать молодых, устраивать разнообразные игры, ряженья в честь непорочности невесты характерны для большинства соседних народов. В них было много общих черт, сложившихся в результате длительных исторических контактов и под влиянием сходных условии жизни.
Одним из завершающих послесвадебных обрядов являлось торжественное повязание невесты по-женски (гелини бозмак. дуаа алмак). Обряд исполняли посаженая мать, деверь или его мать. Приурочивался обряд к первому выходу невесты к колодцу. В один из дней недели приглашались посаженые родители. Во дворе организовывали хороводный танец. В центре круга устанавливали ведро с водой. Невеста выходила в красной вуали (дуак) в окружении подруг, которые в башмак к ней насыпали рожь, в ведро бросали монеты, а затем туда же высыпали рож из башмака невесты. Один из танцующих опрокидывал ведро вверх дном, и на него садился деверь. Невеста раздавала подарки участникам обряда. В заключение деверь двумя прутиками трижды снимал дуак с головы невесты и клал его на ведро. Кума повязывала невесту по-женски, что символизировало переход ее в группу замужних женщин. Употребление в обряде зерен ржи, монет, воды, зеленых прутиков связано с магическими верованиями, которые впоследствии утеряли значение и приобрели: игровой характер.
Аналогичный обряд снятия убора невесты совершали добруджанские болгары. Определенных различий между гагаузским и болгарским обрядами не замечено. В качестве локального варианта можно отметить, что в гагаузском с. Копчак дуак невесты снимали на пороге дома.
После повязания по-женски невеста имела право выходить за пределы дома. Первый выход ее был связан с обрядом посещения источника. Сущность его состояла в том, что невеста в сопровождении сестры жениха и нескольких родственниц под музыку шла к колодцу, вытаскивала ведро воды и к колодезной стойке привязывала платок. С собой невеста брала узелок с изюмом, орехами, сладостями, а в туфли насыпала ячменные зерна и монеты. Собравшиеся у колодца должны были побрызгать невесту водой, за что она, благодаря их, разбрасывала вокруг гостинцы, а зерна ячменя и монеты высыпала у колодца. Разбрасывание зерен и обливание водой - магические обряды, имевшие цель повлиять на появление большого потомства у невесты и на ее благополучие.
Обряд первого выхода невесты к колодцу встречался у многих народов изучаемого ареала. По структуре и функции гагаузский обряд сходен с болгарским.
К числу послесвадебных относился и обряд проверки хозяйственных способностей невесты: публичное подметание двора, мазка земляного пола, изготовление лепешек и т. д., т. е. умения делать все, что требовалось от замужней женщины,
Завершающий этап послесвадебной обрядности включал в себя посещение молодоженами родителей невесты (илк афталык) и родственников жениха в первую неделю после свадьбы. Молодоженов сопровождали родители жениха с родственниками. У входа в отцовский дом невеста с женихом "упрямились" до тех пор пока им пообещают подарки. Подарками могли быть хозяйственный инвентарь, скот, птица, участок земли и т. д. в зависимости от имущественного положения родителей. Сделав подарок, родители невесты вводили молодых в дом, накинув им на плечи полотенце. Для гостей организовывался стол.
На следующей неделе (икинжи афталык) родители жениха приглашали невестиных родителей и близких родственников к себе. Здесь также молодым вручались подарки. Эти обычаи способствовали укреплению родственных связей между семьями жениха и невесты.
В течение третьей недели (ючюнжю афталык) молодожены навещали родственников жениха. В прошлом был распространен унизительный обычай, по которому невеста должна была мыть ноги родственникам, за что ей и жениху, поливающему воду, давались деньги. В начале XX в. обычаи исчезает, как унизительный и оскорбительный для достоинства молодых.
Согласно народным воззрениям, невесте до 40 дней полагалось мыть голову в материнском доме, что, видимо, является отголоском обычая избегания.
Итак, цикл послесвадебных обычаев и обрядов был посвящен вступлению молодоженов в разряд супругов и укреплению брачно-родственных связей. Хотя в целом он носил гражданский характер, отдельные обряды, призванные обеспечить благополучие молодоженов, имели магический смысл. В конце XIX - начале XX в. магическое значение обрядов стало утрачиваться, они приобретают развлекательный характер. Из послесвадебной обрядности исчезли унизительные для молодоженов обряды публичного показа рубашки новобрачной, мытья ног родителям и родственникам.
В гагаузских традициях послесвадебных торжеств наблюдались общие с соседними народами черты, особенно с болгарским, украинским, молдавским, что свидетельствовало этнокультурных контактах с ними.